НАКОПИЛОСЬ…

Мир образов в картинах художника Е. А. Филатова вызывает странные ощущения: ирония, щемящая тоска, тревога, одиночество и даже неприязненность. В общем, классический экспрессионистический набор чувств. Такие работы, словно чей-то внезапный крик: привлекают внимание и повергают в смутное переживание. Вроде, как и не к тебе обращаются, но потом ещё долго оборачиваешься, думаешь: «Почему кричали? Зачем? А может, все-таки это было мне?».
 
Возможно, сильная эмоциональность в творчестве этого художника объясняется простым человеческим «накопилось». Евгений Анатольевич Филатов родился в 1957 году в Курске. В свое время окончил художественную школу и художественно-графический факультет Курского государственного пединститута. Но поначалу как-то не задалось. Автор сам пишет о том, что обратился к краскам и палитре спустя целую жизнь, перед этим долгое время работая в совершенно иных от искусства сферах: бизнесе, различных проектах. Острая потребность высказаться породила творческий всплеск и плодовитость последней пары лет жизни Е. Филатова: все рассматриваемые произведения были написаны за 2013—2015 гг.

Урбанизация
Тема неумолимого наступления города на человека по-разному проявляется в работах Е. Филатова.
В картине «Урбанизация» (2014) с одной стороны, бесхитростная бабулька на фоне сложно расписанной граффити стены удивленно «зависла», с другой – она с ней интереснейшим образом сочетается. Такой диалог культур и поколений через образчик современности получается. Гораздо драматичнее выглядит «Ложь в большом городе» (2014), где в качестве транслятора предстает весьма неприятное существо в галстуке. Его руки-ноги-шупальца и большие губы вызывают отвращение. Большой город порождает чудовищ, вещающих нам с большого экрана.

 
 
Или, например, «Вечерний триколор» (2014) иронично замечает через цвета одежды героинь признак российской действительности: вечерние посиделки. Три девушки задушевно беседуют на лавочке. Между ними явно происходит банальный женский разговор: «А ты ему?», «А он чо?», «Ну ваще».


 
Побыть одному
В некоторых работах Е. Филатова можно увидеть одиноких пожилых людей, персонажей, находящихся в неком абстрагировании от действительности, и вместе с тем, они все освещены неким «лучиком». В картине «Надежда есть» (2013) старик среди пустой холодной комнаты с ржавыми батареями обращает внимание на образ святого, валяющийся на полу. Даже по цвету этот фрагмент изображения самый тёплый и привлекательный для глаз зрителя. Среди разрухи и забвения есть божественный свет и тепло. Они никогда не уйдут от человека. И заметить это он может именно тогда, когда волею судьбы остается один.


 
Картина «Незабудка» (2014) являет нам яркий букетик голубых цветов в старых и нищих руках. Но как заботливо эти руки держат незамысловатые полевые цветы… Незабудка – символ памяти. Память хранит самые яркие моменты жизни, и именно она делает человека человеком.


 
«Божья коровка» (2014) со странноватой старушкой в главной роли раскрывает идею о наивности и беззащитности старости. Говорят: «Что стар – то мал». Бабулечка отпускает пятнистое насекомое с «волшебными словами», которые, как все мы знаем с детства, нужно сказать небожительнице прежде, чем она улетит: «Божья коровка, лети на небо, принеси мне хлеба…». Сохранение душевной простоты и веры в чудо есть залог радостного бытия. Даже на склоне лет.


 
Иногда мотивы одиночества проходят у Е. Филатова через пейзаж.
«Костерок на воде» (2014) представляет нам одинокий цветок с листиком на фоне безмятежной глади воды. И в этой тишине гладь уподобляется неким водам вечности, в которых пребывает костерок души. И ему не дано угаснуть.
Замечательное произведение «Мелководье» (2014) погружает зрителя в тишину и размышление о том, что есть человек, плывущий в лодке жизни. И когда наступает тот момент мелководья, где открытая бурная вода позади, а впереди тихая прозрачная заросшая травами гавань? Лодка эта словно плывёт по небу, а не по воде, приглашая и нас совершить умозримое путешествие в мир безмятежности, созерцания и вслушивания в покой мироздания. Одиночество через природу для Е. Филатова – это возможность соприкоснуться с вечностью.

 
Человек как безликое существо
В своих размышлениях о человеческой сущности художник иногда доходит до страшного и ироничного сюра. В картине «Василёк и мотылёк» (2014) художник буквально лишает героя лица, превращая Василия в «Василька». Только и остается этому «Васильку» бесконечно удивляться мотыльку, кружащему над головой… то есть над букетом.
Вечный сюжет перволюдей в работе «Игры создателей» (2014) указывает на Адама и Еву, как на существ, лишённых привычных для них черт совершенства и грации. Это скорее два тела: он и она. А в чём же игры? Они сами и есть игрушки, которым кто-то сверху позволяет пробовать плод, взаимодействовать друг с другом. И всё это при странных обстоятельствах: то ли лес вокруг, то ли цветные карандаши, которыми этих персонажей и нарисовали.

 
Крайняя простота
Иногда Е. Филатов уводит образы в стилистику примитивизма, превращая свои работы в детские рисунки:
«Мама и её друг по выходным» (2014) или «Пивная фея, или Oktoberfest» (2014). Вот тогда становится совсем жутко. Автор доводит предмет своих наблюдений до состояния подсознательного неприятия. Что мама и её страшный друг, что пивная фея среди перекошенных лиц – всё это какие-то мерзкие стороны взрослой жизни, визуализированные как бы через детский взгляд, детскую руку. И, к сожалению, для многих детей подобный феномен – обыденная реальность.

 
 
Творчество Евгения Филатова – это постоянная рефлексия над миром, в котором мы живём. И, несмотря на то, что мир этот иногда вызывает в художнике множество острых и зачастую негативных эмоций, без такого эмоционального воздействия мы зачастую теряем способность сопереживать.
Художник выступает против главной проблемы современности – равнодушия. Поскольку, только замечая одиночество других людей, мы способны его разделить с кем-то, только погружаясь иногда в тишину природы, мы способны среди шума города сохранить внутреннюю гармонию, и только обращая внимание на мир вокруг нас, мы учимся понимать его и жить в нём, не как безликие твари, а как люди.